Полная версия книги - "Майор, спеши меня любить (СИ) - Кир Хелен"

Вот только Яну … Стоп.

Ядвига … Концерт, посвященный … Девушка … Яна?! Что за … Стоп!

- Возьми телефон, – толкает Федя. – Отомри уже.

Твою ж мать! Все еще медлю, но труба так настойчиво орет, что не глядя прикладываю к уху.

- Миша!

Не сразу соображаю, что кричит Галя. Молотит что-то, сбивается на плачь. Против воли пульс начинает стучать чаще. Что там происходит?

- Пожар у нас, Миша. Весь дом вывели. Тушат.

- Яна где? Галь, посмотри, подойди к ней. Будь рядом.

- Она в скорой, Миш. Что-то там, – запинается. – Подожди, посмотрю.

- Разворачивай, – ору Феде, дергая руль. – Быстро!

21. Без надежды.

- Пригните голову, – командует пожарный. – Дым везде.

Задерживаю дыхание, тут и впрямь страсть жуткая. Дрожу, как последняя порванная струна на грифе. Господи, как я боюсь катаклизмов. До сих пор помню, как замкнуло проводку и начался кромешный ад.

Меня шестнадцатилетнюю девочку в качестве наказания посадили в огромный сундук, что стоял в амбаре. Дышать можно было через щелку шириной в пару сантиметров. Амбар был построен вплотную к коровнику, в котором начался пожар. С содроганием вспоминаю, что обо мне вспомнили в последнюю очередь. И то потому, что орала так сильно, аж голос потеряла.

- Быстрее.

Обнимает за плечи. От рукава что-то больно впивается в кожу. Выскальзываю, мне неприятно как чужие руки касаются. Даже в экстремальной ситуации не могу терпеть близкое соседство с незнакомым человеком.

Ускоряюсь. На максималках вылетаю из подъезда. На эмоциях падаю коленями в снег, хватаюсь за горло. Едкость не проходит. Ничем не вытолкнуть. Натужно кашляю, пока в глазах темно не становится.

Цепляюсь за придомовые перильца, что ограждают клумбу. Чтобы не мешать выходящим не тороплюсь занимать лавку, тем более там навалено разного. Сажусь прямо на железку.

Мысли капельку проясняются. Кашель утихает. Всматриваюсь в стоящих стайками людей, все взбудоражены, одеты кто как. У многих в руках сумки с торчащими из нутра документами. Кто-то сильно переживает, слышен сдержанный плач.

Пожарные носятся как угорелые. Лестницы, шланги. Кошмар. Я так и не поняла, что конкретно загорелось. То ли квартира над нами. То ли все четыре двери на лестничной клетке. Хотя как такое возможно? Ведь у всех железные стоят? Но не могу быть точно уверена, выше нашего этажа не поднималась.

- Вот приедут-то счастье будет, – сокрушается старческий голос, то же самый, что утверждал про наркоманов.

- Позвонили?

- Куда? Они ж за границей.

- А не будут по заграницам мотаться! – зло кто-то отвечает. – Олигархи сраные.

Голова снова кружится. Наглоталась угарного газа, наверное. И тошнит, и мотает во все стороны. Надо Мише сказать, может он уже в доступе.

На сообщениях так и стоит всего одна галочка, не доставлено. Нажимаю дозвон, снова ничего. Будто сквозь землю провалился. Пишу еще одно сообщение. По нулям.

Громобоя нет. Мне страшно. За короткое время привыкла, он все решит. Я как рыба на берегу без него. Куда что девалось не понимаю. Разве на меня такое похоже? В недалеком прошлом все делала сама, а тут как руки отрубило. Тело ватное, не слушается совсем.

- Где ты, Миша-а-а, – ною под нос, тыча в кнопки.

До такого дошла. Сдулась как воздушный шарик.

Обхватываю себя руками, таращусь слепо в одну точку.

- Девушка, вам плохо? – трогает за плечо женщина в синей форме.

На куртке белые полоски, на рукаве крест. Она быстро ощупывает меня, под руками как тряпичная кукла мотаюсь. Больше всего на свете хочу вжаться в нее и прикрыть глаза.

- Стёп, помоги, – обращается к проходящему мужчине. – Доведем до машины.

- Мне наверх надо. Там бабке кажись кирдык. Вовремя из квартиры не вылезла, надышалась. Надо проверить.

- Я не дотащу одна, – восклицает женщина.

- Сейчас, – быстро оборачивается. – Вон, там коллеги приехали. Позови их. Видишь еще одна машина у сугроба торчит?

Сжимаю виски. Пробую сама подняться, не получается. Хватаюсь обратно за решетку.

- Стой, – командует она. – Я мигом.

Присаживаюсь рядом на снег почти сразу после того, как уходит. Кладу лоб на перекрещенные руки, упираюсь. В кармане вибрирует телефон, лезу, но не могу попасть. Да что же такое? Вытащить трубку становится невыполнимой задачей.

Едва-едва удается зацепить. Чертово оповещение о погоде. Метель обещают. Плевать вообще. Пряча разочарование кладу все назад.

Ну где Юматов?!

От отчаяния наворачиваются слезы. Мокрое на ресницах начинает немного холодить и кажется, что волоски леденеют.

- Эта? – бухает рядом голос. Чувствую, как руки захватывают подмышки и коленки, потом под спиной мягкое и я плыву. – Траванулась видать.

- Мне идти с вами? – беспокоиться голос той женщины. – Ребят, мне идти?

- Смеешься? – натужно скрипит мужской. – Мы с тобой одно медзаведение заканчивали. Справимся. Беги лучше к той бабке наверх, что-то оттуда не выходит твой напарник.

- Ладно, но я все равно попозже загляну.

Скрип шагов по снегу отпечатывается в сознании ярким пятном. Мне так знакомо все. Это не скрип, это скрежет. Я уже его слышала много раз.

Силюсь поднять голову, хочу разлепить глаза.

- Засовывай.

Под спину больно бьет. Боль настолько въедливая, что на пять секунд приводит в чувство. Шиплю, извиваясь на скользком. Стону сквозь зубы. Яркая вспышка заставляет немного приподнять шею, и я вижу силуэт Миши.

О-о-о-й …

Поднимаю непослушное тело на локти, держу то и дело запрокидывающуюся голову назад.

- Там … – разлепляю губы. – Там … Позовите …

Плывет. Злюсь, что не понимают. Фельдшеры снуют синими тенями, переговариваются между собой. На меня никакого внимания. Так странно. Даже в дурмане понимаю, что странно. Почему они ничего не делают?

- Миша! – с последними силами крик выходит.

Вижу, как Громобой делает шаг к вышедшей женщине из подъезда, трясет ее, но двери скорой закрываются с неожиданно громким стуком.

- Давай руку, – склоняется один из мужчин в форме. – Пора лечиться.

22. Следы прошлого.

Машина Феди юзом тормозит перед домом. Влетаем в кусты, распахиваю дверь, продираюсь сквозь. Народу полный пиздец, весь подъезд стоит. Сканирую людей, с ужасом понимаю, что Яны нет. Ее нет!

Влетаю в кучу, перебираю по головам, выискиваю знакомую макушку. Нет!

Нахожу пожарных, показываю удостоверение. Огромная вероятность поджога. Внимательно слушаю, версию командира принимаю, но у меня задача все ставить под сомнение, поэтому проверять версии буду дополнительно. Нет, конкретную девушку он не видел. Эвакуация была. Скорая была. Да, горела не только квартира, еще обивка двери соседних жилых помещений.

Сбоку притуливается Федор, показываю ему на камеры. Брат согласно моргает, слушает нас с минуту потом пропадает. Взяв сведения, ухожу тоже.

Мотаюсь по плотной толпе, высматриваю. Выводы напрашиваются, но я их пока не выпускаю наружу, иначе выстегнет. Я спокоен! Я спокоен!! Я спокоен!!!

- Галя! – натыкаюсь на соседку.

Она разворачивается. На руках зареванная Дунька, судорожно прижимающая к груди джунгариков.

- Ой, Миш, а у нас кошмар. Пожар.

- Яна где?

Галя растерянно хлопает глазами.

- Яна? А я не видела.

Подтягивает Дуню к себе, пересаживает удобнее. Треплю мимоходом кроху по макушке. Она молчит, ни слова. Испугалась сильно.

- Помощь нужна? – в глаза не смотрю, в толпе выискиваю Янку.

- Да нет, мы просто ждем и …

- Ага, – отхожу назад. – Если что, я здесь.

- Миш, – тянет назад, – у докторов узнай. Вон видишь, – показывает на женщину с чемоданом.

Срываюсь к ней, коротко представляюсь. Распрашиваю. Та не сразу понимает, что нужно. Лицо уставшее, предположительно перемазанное полосками сажи. Я понимаю, но мне край надо. Нажимаю чуть резче, давлю.