Полная версия книги - "Иосиф Прут - Неподдающиеся"
В крепости Шпандау, в самом центре Германии, хранился военный золотой запас империи: семь миллионов золотых франков � контрибуция Франции за последнюю войну.
Золотые монеты, по сто штук в каждом мешочке, помещались в подвалах крепости в специальных хранилищах.
Ежегодно император лично проверял содержимое запаса.
И вот, когда в очередной раз Вильгельм приехал в Шпандау и спустился в подвал крепости для проверки золотого запаса, он обнаружил пустую ячейку. В ней лежала визитная карточка барона Стромболи, на оборотной стороне которой было написано: �В память о встрече в Сорренто�.
Наступил 1914 год. Началась Первая мировая война.
Алексей Максимович ежевечерне приходил к сыновьям пожелать им спокойной ночи: сначала на первом этаже � Максиму, а затем � на втором � Зиновию.
В этот поздний вечер постель Зиновия оказалась пуста. На подушке лежала записка: �Дорогой отец! Немецкие сапоги топчут святую землю Франции! Я не могу остаться равнодушным и покидаю вас, чтобы вступить добровольцем во французскую армию�.
Это и все последующее я узнал много лет спустя от Максима.
Итак, Зиновий � солдат Франции. В битве при Марне ему отрывает левую руку. И президент Франции Раймон Пуанкаре перед фронтом награждает русского добровольца, отдавшего свою кровь за Францию,�� сына великого писателя Максима Горького � орденом Почетного легиона.
Несмотря на полученную рану, Зиновий не покидает армию. В 15-м году � он уже лейтенант, в 16-м � капитан и в чине майора сопровождает генерала По в Россию.
Здесь французская военная миссия задержалась недолго: падение царизма, Октябрьская революция� и генерал По возвращается во Францию.
Начальником миссии до Брестского мира оставался Зиновий, затем он со своими французскими подчиненными югом России вернулся во Францию.
Когда после революции Горький первый раз приехал в Россию, в его семье все были живы и здоровы.
Второй приезд Алексея Максимовича на Родину состоялся несколько лет спустя. Мне удалось повидать его. Это произошло в кабинете Константина Сергеевича Станиславского. Алексей Максимович сидел у окна и смотрел в переулок. Я подошел, поздоровался, и он обнял меня. Я начал расспрашивать о его близких и коснулся Зиновия. Горький вздрогнул, отвел глаза и с надрывом ответил: