Полная версия книги - "Джеймс Кейбелл - Кое-что о Еве"
Кроме того, ему, которого снаружи ожидал серебристый жеребец и предназначенное для него королевство, такое времяпрепровождение казалось бессмысленным. Он, молодой, сохранявший беззаботную веру всякого мальчишки в свои силы и в свою значимость и не способный предвидеть, какая судьба ожидает его в объятьях Эвадны, не мог спокойно относиться к такой пустой трате времени. Хуже всего было то, что эти разрушенные временем человеческие останки были, очевидно, довольны собой. Он писал, причмокивая губами; он находил самоочевидным тот факт, что ему пришла в голову прекрасная идея, так как теперь он склонил набок свою почти полностью лысую, старую голову и с неподдельным восхищением разглядывал своими мутными, подслеповатыми глазами то, что он только что написал. Для юных глаз наблюдателя это было печальное зрелище.
Ему казалось невозможным, что кто-то может сидеть взаперти в четырех стенах, не находя себе лучшего занятия, чем эта писанина, в то время как снаружи, как известно всем молодым, лежит открытый путь к невообразимым красотам Антана. Юноше, который наблюдал за Джеральдом Масгрэйвом, казалось просто преступным торчать здесь, в безмолвной компании книг и фарфоровых зверушек, когда там (как знают все юные), на приятной дороге в Антан, его ожидает такое множество милых, нежных, любящих женщин, готовых его лелеять, вдохновлять и отдать ему все, чтобы подбодрить отважного любителя приключений в его славном путешествии к предназначенному для него королевству. Решительно, старик пропал. Ведь теперь он страстно желал когда-нибудь закончить свою писанину, подобно тому, как некогда он был одержим идеей расстаться с домашним уютом. Для престарелого, обреченного, несуразного Джеральда Масгрэйва не оставалось никакой надежды. Отныне у него всегда будет новая прекрасная идея, с которой можно будет поиграть, и он навсегда, до конца своей жизни, останется поэтом-бездельником, единственным развлечением для которого будет изготовление кукол и игра с ними...
Для того, кто был без пяти минут царствующим монархом, очень мало значило то, что все, принадлежащее Джеральду Масгрэйву, было смешным и нелепым. Так решил рыжеволосый мальчишка и направился в сторону Эвадны, а почти полностью облысевшая, седая голова, склонившаяся над беспрестанно скрежещущим пером, вскоре скрылась из виду.