Полная версия книги - "Дмитрий Губин - Под чертой (сборник)"

Причем на Украине, похоже, индуцирован аналогичный процесс. Про «москалей», «путинских рабов» и «колорадов» я в социальных сетях читаю все чаще.

Этот язык ненависти возник не из-за событий на Украине. Бутоны наливались давно, и уже во время Олимпиады он цвел пышно. В один прекрасный момент я просто убрал звук у «России», когда спортивный комментатор (мой бывший приятель, кстати) заорал про то, как клево мы уделали тех, кто нам в подметки не годится. Хотя он, по идее, должен не мочить проигравшего, а, уважая чужое мужество, рассказывать мне про спорт то, чего я не знаю.

Кажется, еще во время Олимпиады язык новейшего русского патриотизма касался в основном каналов госпропаганды и меньше затрагивал трибуны. Владимир Познер рассказывал, что во время хоккейного матча Россия-США (который госпропаганда клеймила как продолжение мировой жандармской политики Америки) наши и американцы сидели на одной трибуне и сопереживали друг другу, и чуть ли не братались.

Теперь, боюсь, такое невозможно.

И я все чаще – и безнадежнее – вспоминаю, как после чемпионата мира по футболу в 1998 году, когда в финале Франция победила Бразилию 3:0, и миллион восторженных парижан вышел на улицу, они несли флаги не только Франции, но и Бразилии и Алжира, поскольку герой матча Зинедин Зидан алжирец по происхождению. Эти флаги несли не туристы-бразильцы и не французы-арабы, а самые обычные (мне неудобно писать «белые») французы. И другие обычные французы, с французскими флагами, с ними обнимались.

Патриотизм, лишенный благородства и уважения достоинств соперника; патриотизм без милосердия и милости мгновенно вырождается в свинство.

Остается фиксировать это в записной книжке филолога.

2014