Полная версия книги - "Иосиф Прут - Неподдающиеся"
О втором представителе группы �молодых� � Александре Ржешевском надо рассказать поподробнее: этот юноша с самых малых лет пытался � без посторонней помощи � найти свой путь.
Бродячий цирковой акробат, жонглер, участник Гражданской войны, юный разведчик, затем � агент ленинградского уголовного розыска, учащийся артистического вуза, актер театра и кино, отчаянный парень, ничего и никого не боявшийся, Ржешевский � всегда уверенный в себе, в своем неизменном успехе,�� решил проверить свои возможности и в области этой � такой специфической � литературы.
Он выступил на нашем общем многотематическом кинофронте как новатор сценарного дела, проповедник доселе неизвестного метода изложения литературного киноматериала. В его сценарной записи не было никаких �видимых� подробностей, описаний движения действующих лиц и окружающей их обстановки.
Ржешевский � родоначальник сценария, названного им �эмоциональным�,�� особого вида записи, внушающей режиссеру-постановщику те мысли и эмоции, которыми охвачен автор рукописи.
Я в свое время предложил моим коллегам назвать систему кинематографического мышления Ржешевского � �киноимпрессионизмом�, ибо слово �импрессион� происходит от французского � �впечатление�. Это дает возможность режиссеру создать в дальнейшем произведение уже �экспрессионистского� толка (от французского �экспрессной� � �выражение�).
И, несмотря на всю их необычайность, ни с чем не сравнимые, ни на что не похожие сценарии Александра Ржешевского нашли все же свое выражение в таких замечательных фильмах, как �В город входить нельзя� и �Очень хорошо живется�.
На заседаниях литотдела бывали В.�Маяковский, М.�Левидов, В.�Швейцер.
Слышать их выступления мне не довелось, ибо представителей прессы на такие собрания не допускали: на них обсуждались дела сугубо фабричные, сугубо производственно-личные, огласке не подлежащие. Результата таких дискуссий � официального коммюнике � мы, журналисты, терпеливо дожидались в вестибюле, пытаясь, однако, все же кое-что узнать если не у членов литотдела, то, по крайней мере, у кого-либо из �гостей�. Но и те, соблюдая закон неразглашения, отделывались лишь выразительными жестами и гробовым молчанием.