Полная версия книги - "Наталья Решетовская - В споре со временем"

Уезжая осенью на юг, муж оставит мне запечатанный конверт с надписью «Consuello» («Утешение») и попросит, чтобы я прочла это письмо, «если мне станет особенно тоскливо».

Он возвратится скорее, чем предполагал, не вынеся юга даже в «бархатный сезон» (в Солотче — лучше!), но письмо к тому времени будет прочтено.

Александр писал, что отгремел наш кризис, который убедил его ещё больше прежнего: что никто-никто, как я, не может быть предан ему. Никто не может жить его интересами так, как я. И ни с кем никогда ему не могло бы быть так просто, так естественно, так легко, как со мной.

«Если вчувствоваться и вдуматься, то с годами наши связи с тобой становятся только прочнее и вечнее. Всё отходит и отойдёт как тленное и временное: смятения чувств, столкновения самолюбий, вспышки гнева, несправедливые обиды. Вспомни, они ведь не длились никогда подолгу, всегда их вытесняли любовь и жалость бесконечная друг к другу. Тебе больно тотчас больно и мне».

Он просил хранить в душе эту нетленность и вечность нашей близости.

«Не из пафоса, а потому, что это так и есть, — писал он, — ничто уже, кроме смерти, не может нас разлучить. Но пусть она будет нескоро».

Спустя 6 лет «треугольник» повторился. На этот раз исход оказался другим.

А то письмо до сих пор хранится у меня. Когда мне становится особенно тоскливо, я его перечитываю.

Рязань — Москва — д. Рождество

1969-1974 гг.

Курсивом даны отрывки из романа А. Солженицына «В круге первом».

Задуманная серия романов должна была называться «Люби революцию».

ТашМИ — Ташкентский медицинский институт.