Полная версия книги - "Иосиф Прут - Неподдающиеся"

Был такой добрый человек � Наум Лабковский. Он переводил с польского, но в основном с украинского. На его творческом вечере каждый из нас преподнес ему сюрприз.

Помню два:

Миша Светлов сказал Науму по-украински:

Я же � добавил уже в прозе:

��Наум Лабковский перевел Остапа Вишню с малороссийского на еще менее российский!

Один молодой поэт спросил у Михаила Светлова:

��Почему академиков считают на члены, а баранов � на головы?

Светлов ответил:

��Вероятно, учитывая, у кого что слабее�

Кончилась Великая Отечественная. Надо было решать: как отражать события недавнего боевого прошлого в искусстве и литературе. Поэтому группа из семи бывших фронтовиков написала руководству свои предложения. Приближался 1948 год�

Резолюция была такой, что Светлов изрек:

��Мы написали �письмо семи� и получили ответ � �антисеми�!..

Со Светловым я отдыхал в Ялтинском Доме творчества писателей. Было скучно. Идем по набережной, навстречу � две девицы, нельзя сказать, чтобы хороши собой� Посмотрел на Мишу. Он понял молчаливую просьбу и изрек:

Последние дни жизни Михаил Светлов провел в Боткинской больнице.

Я часто навещал его.

Под окном палаты проходила дорожка, ведущая в морг�

Миша называл ее �Моргенштрассе� и каждое утро говорил ей:

��Гутен морген!

Когда в палату заходила сестра, чтобы сделать очередной укол, Миша провозглашал:

��А вот и Наденька! Пришла по ягодицы!

В очередной мой визит я застал Мишу лежащим с закрытыми глазами. Решив, что больной спит, уже было собрался уйти. Но вдруг, открыв глаза, он сказал:

��Нашел!

��Что?�� спросил я.

Он ответил:

Через три часа Миши не стало�

В 1966 году, на празднике школы, состоялась очень дорогая мне встреча.

После полуденного завтрака для гостей, за который обычно собравшиеся платят (в отличие от ужина � им вас угощает школа), я прогуливался с бывшим директором Эколь Нувэль � человеком, который был моим руководителем в течение всего обучения � господином Леопольдом Готье.