Полная версия книги - "Иосиф Прут - Неподдающиеся"
На том ужин закончился, и мои фронтовые друзья ушли�
Вспоминается (вдруг?!) вечер в честь очередного праздника Победы в Центральном Доме литераторов. Гостями были многие прославленные военные � Герои Советского Союза, в их числе � маршал Георгий Константинович Жуков. А я, который принимал гостей, облачился в форму солдата, так как мой майорский аттестат так и не нашел меня ни во время войны, ни после, хотя я и сдал Устав на отлично�
И вот в вестибюле ко мне подходит некий полковник и говорит:
��Я знаю, многие члены вашей семьи участвовали в боях, были на фронте, но почему-то никто не дослужился до высоких чинов?..
Этот �вопрос� и мой ответ услышал Георгий Константинович, который подошел и обнял меня. А потом за меня провозгласил заздравный тост.
Ответил же я �полковнику� следующее:
��Моих родных, и в частности Итина, который повторил подвиг Матросова,�� убивали до того, когда приходила пора получать очередные погоны!
Я встретил Жукова уже опальным в Кисловодске. Он шел по аллее прямо на нас: на меня и Героя Советского Союза � моего друга Илью Мазурука.
Последний быстренько отошел к клумбе �понюхать цветочки�. Я не только поздоровался с Жуковым, но заговорил с ним: спросил о его самочувствии.
После того как мы разошлись, Мазурук вернулся от клумбы. Я сказал:
��Будь моя воля, снял бы к чертовой матери с тебя Золотую Звезду! Ведь когда маршал был в фаворе, вы все готовы были ему ж�у лизать! А сейчас?!. Нюхать цветочки отбежал?!
��Я-я� не заметил, что это Жуков��� потупившись, пробормотал Мазурук.
Вот поэтому к своим 95 годам я и не имею ни Звезды Героя, ни звания народного: всегда говорил и делал, что повелевало сердце. Конечно, понимая, что рискую головой. В 1937-м помогал семьям репрессированных Рыковых, Мандельштамов, Штейнберга.
Именно этим объясняю наличие своей фамилии в �расстрельном списке�, опубликованном несколько лет назад �Литературной газетой�. Не убери Бог Сталина, в 1953-м произошла бы депортация евреев, как это случилось с чеченцами, ингушами, немцами Поволжья�
Хоть я и не исповедовал иудаизм, дружил со служителями православной церкви, получал благословение от патриарха Чехословакии, я всегда верил в Бога � в того, кто над всеми нами, кого надо страшиться в неправедных поступках и черных делах.