Полная версия книги - "Иосиф Прут - Неподдающиеся"
Произошло событие, на первый взгляд незначительное, однако сильно повлиявшее на жизнь Владимира Соловьева, на его дальнейшую литературную деятельность.
Володя утверждал, что происшедшее оттолкнуло его от стихотворной сатиры и привело к театральной драматургии.
А произошло вот что: на большом программном диспуте, организованном Ленинградской Ассоциацией Пролетарских Писателей, Володя вступил в отчаянный спор с Михаилом Чумандриным, возглавлявшим в ту пору это объединение. Речь шла о том, по каким путям в дальнейшем должна развиваться российская социалистическая литература. Схватка была жаркой и сражение бескомпромиссным. Соловьев отчаянно рвался в бой, защищая свои позиции, крича Чумандрину:
��Ты призываешь к поэзии плаката и тебя вполне устраивают стихи:
Член ФОСПа,
Привита ли у тебя оспа?
Или того лучше:
Сплошной поток бедняцких масс
Сметет кулачество как класс.
А я � за высокий стих, ибо только светя свысока можно озарить наш путь к коммунизму!
��Буржуазный проповедник!�� кричал ему в ответ Чумандрин.�� Литература должна быть доступна народу, а не кучке такой, как ты, вонючей интеллигенции!
��Я лично пользуюсь только одной каплей хороших духов, а от тебя, Миша, постоянно разит тройным одеколоном!
Публика была явно на стороне Володи, что и привело к печальным последствиям.
Я на этом собрании не присутствовал. Все стало мне известно со слов очевидцев: �Соловьев налетел на Чумандрина, как орел на тигра. Давно такого не было�.
Но через несколько дней я узнал из местной прессы (это было напечатано в двух газетах и журнале ЛАППа �Наступление�), что Владимир Соловьев, возомнивший себя пролетарским поэтом, исключен из рядов РАППа без права восстановления за� систематическое пьянство.
Факт абсолютно бредовый и бессмысленный. Володе уже исполнилось двадцать лет. Он был вполне взрослым человеком. Но во время наших дружеских встреч за столом никогда не пил. И не потому, что состоял членом общества борьбы с зеленым змием, а потому, что серьезное осложнение после исключительно тяжелой скарлатины повлекло за собой категорическое запрещение лечащих врачей употреблять какие бы то ни было алкогольные напитки. Поэтому Володя не позволял себе прикоснуться даже к пиву. Мне кажется, в ту пору он мог действительно служить идеальным примером для молодежи � классический образец трезвости.