Полная версия книги - "Муза (ЛП) - Старлинг Айла"

Моя сестра врывается в мою комнату, полная энергии, и бросается на кровать рядом со мной.

— Соф! Я попала в летнюю танцевальную программу!

Я стону, пряча лицо под одеялом. Но потом меня охватывает чувство вины. Я сдерживаюсь и сажусь на кровати.

— Это здорово, Беллс. Я горжусь тобой.

Она хмурится, оглядывая меня с ног до головы, и я морщусь. Я знаю, что выгляжу ужасно. Но не хочу ее беспокоить, она и так, наверное, уже достаточно волнуется.

— Я в порядке, — говорю я.

Она качает головой.

— Нет, ты не в порядке, — она срывает с меня одеяло, хватает за руку и вытаскивает из постели. — Вставай, тебе нужен душ. Долгий душ, — она морщит нос. — Ты воняешь.

— Спасибо, — бормочу я, и в этом слове слышится сарказм. — Я не хочу принимать душ.

— Мне все равно! Давай, для этого и нужны сестры. Чтобы помогать друг другу. Позволь мне помочь тебе.

Я покорно киваю и следую за ней в ванную, наблюдая, как она накручивает воду на максимальную температуру, а затем отступает, освобождая мне место.

— Вперед. Я подожду тебя в твоей комнате.

Я закатываю глаза, но подчиняюсь. Я ценю ее больше, чем она думает, за то, что она пытается. Даже Сал, кажется, потеряла надежду. Хотя я не могу ее винить.

Я раздеваюсь и вхожу в парную душевую, позволяя горячей воде стекать по моим плечам. Брызги щекочут мою кожу головы, проникая в мои густые локоны, которые отчаянно нуждаются в хорошем мытье. Последние несколько недель я в основном носила их в пучке, не имея сил ухаживать за ними должным образом. Они спутались в комок, поэтому я начинаю с них, нанося кондиционер и прочесывая их пальцами, пытаясь распутать некоторые узлы.

Я мою голову шампунем, а затем снова наношу кондиционер. Дважды. Затем я намыливаю тело мылом и тщательно оттираю каждый сантиметр, пытаясь смыть всю негативную энергию в канализацию. Я смотрю, как кружится вода, представляя, что она уносит с собой мою печаль и горе.

Я стою там, пока вода не станет холодной, и только тогда заставляю себя выйти из душа и вытереться, обернув одно полотенце вокруг волос, а другое – вокруг груди. Я тихонько возвращаюсь в свою спальню и вижу, что Беллс ждет меня на кровати, как и обещала.

— Привет, — улыбается она и указывает на стул у моего стола. — Садись.

Я киваю и делаю, как она говорит. Она подходит ко мне сзади, в руках у нее щетка и аэрозоль со средством для волос. Она снимает полотенце с моих волос и приступает к работе, аккуратно переходя от одной пряди к другой, расчесывая мои волосы и возвращая им жизнь.

Возможно, понемногу возвращая жизнь и мне.

Мягкая улыбка озаряет мои губы, когда она начинает напевать песню, и она замечает ее в маленьком косметическом зеркале.

— Вот ты где.

— Вот и я.

Глава 42

Софи

Сал берет меня за руку, когда я подхожу к дверям спортзала. Позднее утреннее солнце жарко обжигает мою кожу, пробиваясь сквозь небо, которое настолько голубое, что почти обидно. Сегодня день выпускного. Я сделала это. Дешевая синтетическая мантия неловко облегает мое тело, прилипая от влажности, а шапочка слишком туго обтягивает мою голову, как будто пытается задушить меня.

Я должна быть счастлива. Я должна.

Но под фальшивой улыбкой на моем лице скрывается тихая, мучительная пустота, от которой я не могу избавиться. Она гудит под моими ребрами, низкая вибрация утраты, которую не может заглушить никакое празднование.

Но я стараюсь. Правда стараюсь.

Сал останавливает меня прямо перед входом, крепко держа за руку и успокаивая. Она поворачивается ко мне, ее идеально уложенные локоны слегка подпрыгивают при движении.

— Ты готова?

Я киваю, с трудом сглатывая, пытаясь подавить ком в горле.

— Да. Мы сделали это, — мой голос слабый. Я пытаюсь наполнить его энтузиазмом, чтобы соответствовать случаю. Но все, о чем я могу думать, это о том, что он должен быть здесь. Что сегодняшний день должен быть чем-то, что мы разделяем. Что я должна была увидеть, как он смотрит на меня из толпы, с гордостью в глазах.

Но его нет. Он ушел. Так что я должна извлечь из этого максимум.

Моя семья где-то здесь, теснится на переполненных трибунах спортзала, обмахиваясь программками, которые им раздали у входа. Никаких планов на ужин, никакой вечеринки после. Но они пришли, и я думаю, это уже что-то значит. Моя сестра, наверное, улыбается как идиотка, кричит мое имя, машет руками как сумасшедшая. А Сал... Сал здесь, держит меня за руку, удерживая на земле. Чего еще я могу желать?

Мы входим в спортзал, в воздухе витает запах вощеного пола и тепла тел. Складные стулья выстроены в строгие ряды, каждое место занято нервным учеником. Шум разговоров трещит, как статическое электричество, а звуковая система слабо визжит перед началом церемонии. Сал и я находим свои места, металл сочиться холодом, сквозь ткань моего платья.

Начинаются речи. Студент, которого я едва знаю, говорит о наследии, а директор школы произносит банальные фразы о нашем «светлом и солнечном» будущем, но я почти ничего не слышу. Большую часть времени я провожу, оглядывая толпу, глаза бегают по незнакомым лицам в поисках того, кого я знаю, что здесь не будет.

Но надежда – вещь коварная и жестокая. Она все равно расцветает в моей груди, резко давя на ребра. Глубокая боль, которая не уходит.

Начинают объявлять отличников, вызывая бурные аплодисменты с переполненных трибун. Я хлопаю вместе со всеми, но сжимаюсь в себе, чувствуя, как жар поднимается по шее. Это не я, и никогда не было мной, хотя я уверена, что мои родители хотели бы другого.

Этот момент настал. Просят встать первый ряд.

Мы поднимаемся один за другим. С каждым шагом к сцене мой желудок сжимается все сильнее. Я смотрю на свои кеды, черные Converse, изношенные временем, как будто они могут безопасно провести меня через сцену, не давая споткнуться. Мои ладони потные, сердце колотится за ребрами, пульс громко звучит в ушах.

Когда называют мое имя, я делаю глубокий вдох и шагаю вперед. Натягиваю на лицо улыбку, которая не отражает моих внутренних переживаний, и пересекаю сцену с напускной уверенностью в каждом шаге. Рука директора сухая и слишком крепкая, он дергает меня вперед, когда я беру папку с дипломом. Вспышка фотоаппарата режет глаза. Я все равно широко улыбаюсь.

Затем я возвращаюсь назад. Одна нога за другой, обратно на свое место. Обратно в тишину.

Следующей идет Сал. Я как идиотка болею за нее, хлопая так сильно, что у меня болят руки. Она владеет сценой, вышагивая, как будто она ее, с высоко поднятым подбородком и сияющим лицом. Ее семья взрывается аплодисментами, свисты отскакивают от стен спортзала. Моя семья вежливо хлопает, и я делаю вид, что не замечаю разницы. Я рада за нее. Правда.

Но когда последний из учеников пересекает сцену, что-то в воздухе меняется. Волосы на затылке встают дыбом.

Я чувствую это, еще не увидев, это странное ощущение, что за мной наблюдают. Я резко поворачиваю голову, мои глаза сканируют заднюю часть спортзала как раз вовремя, чтобы заметить высокую фигуру, поворачивающуюся к выходу.

Не может быть.

Но он был похож на него. По осанке и по манере походки.

У меня перехватило дыхание. Ноги дернулись от желания двигаться, бежать за ним, чтобы узнать правду. Но я не могу. Не здесь, не сейчас. Я застряла на этом стуле, окруженная слишком многими свидетелями, слишком многими ожиданиями.

Я сижу как вкопанная, глядя на двери, которые давно закрылись за ним.

Вокруг меня поднимается шум. Восторженные крики, смех, море улыбающихся лиц и шапочки, которые уже снимают с голов. Я улыбаюсь, как могу. Я благодарна, что все закончилось. Правда.

Но я чувствую, что смотрю на все это как бы из-за стекла. Мир кажется далеким и недосягаемым.

Мое сердце не здесь.