Полная версия книги - "Две измены. Стоп на любовь (СИ) - Марсо Алиса"

В груди клокочет обида, но никак не хочет выходить слезами. Нужен спусковой крючок, но не могу его нащупать, а грудь распирает от неизлитой боли.

Одеваюсь, чтобы выйти на улицу и выбросить все в мусор, но в дверь внезапно нетерпеливо звонят.

Распахиваю дверь и стремлюсь тут же ее закрыть, но сильная мужская рука не позволяет.

— Стой, Аня, давай поговорим, — рычит Антон.

— Я все тебе сказала, а ты ничего нового уже не можешь! Уходи.

— Нет, вообще-то я тоже здесь живу, — захлопывает дверь и проходит в прихожую. — Ты не можешь меня выгнать.

— Могу! Это съемное жилье, и я решила, что ты здесь больше не живешь, — кидаю мужу под ноги мешки с одеждой и категорично показываю на дверь. — Уходи по-хорошему, тебе есть где переночевать. Иначе все твои вещи полетят с окна.

— Ань, остынь, ну прости. Согласен, было неожиданно, нужно было предупредить.

Я хотела было уйти и закрыться в комнате, но от такого заявления просто прихожу в недоумение.

— Что? — разворачиваюсь к этому подонку. — Предупредить? Я, видимо, из какого-то другого времени. Я правильно понимаю, что в твоем мире об изменах принято предупреждать? Это зачем? Типа «за правду не ругают»? Как в детстве?

— Слушай, ну чего ты начинаешь. У нас с тобой классный секс, мне другие вообще не нужны, просто ты же любишь эксперименты, вот я и подумал, что ты будешь не против втроем.

— Луговой, эксперименты, это когда ты предлагаешь мне в вип-зоне кинотеатра, в темноте, а внизу люди боевичек громко смотрят, а ты не эксперимент мне предложил, а свою шлюху решил подсунуть, чтобы своей задницей на двух стульях усидеть.

— Аня, выбирай выражения, ты же воспитанная девушка, откуда такой лексикон?

— А ты, смотрю, не сильно заморачивался с моим подарком, так что я не буду заморачиваться со своими выражениями. Уходи, Антон, пока я в тебя что-то не кинула.

— Тихо, — выставляет руки вперед, — давай успокоимся и все обсудим.

— Господи, что все? — искренне не понимаю, что этот бык решил обсуждать.

— Все.

Теряю терпение, но, видимо, по-другому его не выпроводить, а физических сил у меня банально не хватит.

— Хорошо, обсуждай, слушаю, — опираюсь плечом о шкаф и складываю руки на груди.

— Я хочу попросить у тебя прощение за свой, как оказалось, неуместный подарок, — медленно и четко начинает Антон. — Я, правда, ошибся, думал, что ты, если и не оценишь его оригинальность, то хотя бы посмеешься, как шутке. Но, видимо, я плохо тебя знаю. Все, забыли, нет никакого сюрприза, экспериментов и прочего. Давай помиримся, я не хочу, чтобы ты на меня обижалась.

Антон начинает подходить ко мне, а на лице блаженная вера, что мне этой пафосной речи достаточно, чтобы тут же упасть в его объятия.

— Стой на месте! — рявкаю я.

— Во-первых, я тебя не прощаю и никогда не прощу. Ты изменил мне на моем дне рождении, подсунул такую похабную свинью, что на уши не натянешь. Во-вторых, ошибиться можно с размером кольца, но не с девкой, которую ты шпилил в аппаратной, пока я ждала тебя в зале. В-третьих, ты действительно меня плохо знаешь, а это капец, как некрасиво, живя со мной столько времени. Но ты прав в одном, я действительно на тебя не обижаюсь, я тебя ненавижу, и уже забыла не только твой агрегат в горле твоей, кстати, подчиненной, а и тебя самого. И поверь, как только ты исчезнешь с моих глаз, я никогда о тебе не вспомню. Поэтому разворачивайся и уходи из моей квартиры к своей, как ее там, Яне. Она очень за тобой скучает, ты, видимо, этот сюрприз долго мариновал, не успевал обслуживать сразу всех.

— Я не обслуживал ее, — возмущается Антон. — Да, признаю, мы раньше спали вместе, но это было очень давно, еще до тебя. Так что не преувеличивай.

— Отлично, не буду, нет смысла. Мне достаточно того, что я видела.

— Аня, прости, это ошибка. Я не хотел, чтобы ты узнала. Да я и не собирался ее… Блин… Ань, давай забудем, пусть все станет как раньше. Я не знаю, что на меня нашло.

— Луговой, ты путаешься в показаниях, а твое последнее сообщение очень красочно меня характеризует в твоей жизни. Я согласна, такого как ты, я не заслуживаю, пойду, утоплюсь в ванной. А нет, не буду, буду страдать по тебе всю жизнь. Луговой, совет и любовь тебе с твоей Яной, только не забудь придумать годную историю для своего отца, чтобы он не отобрал у тебя последние трусы, когда нам выдадут свидетельство о разводе.

— Так, Аня, не смей вплетать в это недоразумение моего отца. Ему вообще это все знать не обязательно.

Лицо Антона сереет. Как же сильно он зависит от своего главного родственника. Даже смешно.

— А что так? — зло смеюсь. — Боишься, что лишишься своего кресла? Или папиной поддержки, его связей и денег? Антон, ты взрослый мужик, а ведешь себя, как папенькин сынок. Может, действительно пора брать ответственность за свою жизнь и свои поступки?

— Анюта, я сглупил, на эмоциях написал то сообщение. Прости, забудь о нем, — искренне смотрит Луговой.

— А не много ли мне за сегодня нужно забыть? Так сильно меня любишь, что готов умолять меня простить тебя? В чем дело?

— Люблю, Ань, правда люблю!

— Нет, если бы любил, не изменил. Если бы любил, не поступил бы как скотина, не оскорблял. Уходи, я устала. Завтра же напишу заявление на увольнение, и причины Петру Андреевичу будешь объяснять сам. Разрешаю придумать что угодно, даже выставить в некрасивом свете.

Подхожу к двери, распахиваю ее и указываю рукой, куда стоит идти моему будущему бывшему мужу.

— Если ты это сделаешь, Ань, я…

— Что ты? Ну что ты?

— Я сфабрикую ситуацию в твоем отделе, после которой тебе будет одна дорога — под суд.

Зверею от такой подлости, не верю, что он посмеет со мной так поступить. Он хоть и гад, но я все же его жена. Хотя, наверно, после сегодняшнего сюрприза уже не стоит ни в чем сомневаться.

Дышу, но не могу надышаться, внутри все пылает обидой. Какое-то время уничтожаю Лугового взглядом, а потом опускаю плечи, делаю испуганные глаза и тихо говорю.

— Я все поняла. Хорошо. Сделаю, как ты скажешь.

Глава 4

Сначала Антон недоверчиво смотрит, решает: блефую я или нет, но я делаю такие испуганные глаза, что у него не остается вариантов, как мне поверить.

Расплывается в довольной улыбке, подходить, намереваясь поцеловать, но я отшатываюсь.

— Ладно, остынь пока. Завтра встретимся.

Еле держусь, чтобы не кинуть вслед предателю пакет с его вещами. Нет, буду хитрее, он еще пожалеет, что поступил со мной так мерзко.

Захлопываю дверь и сползаю по стене, прячу лицо в коленях и начинаю надрывно рыдать.

Боль потоком слез выливается наружу, опустошая и выворачивая все наизнанку. Ненавижу Лугового, ненавижу предателей, ненавижу мужчин.

Не знаю, сколько вот так вот сижу на полу, но истерика потихоньку стихает. Из мрачных мыслей окончательно вырывает телефонный звонок.

— Да, Вера, привет, — отвечаю тихо, стараясь не шморгать носом.

— Анюта!!! С днем рождения, дорогая! А чего такой безжизненный голос? Активно днюху отмечаешь? Твой тебя так утомил? — все еще радостно, но уже тише спрашивает подруга.

— Ага, мой, оказывается, так может утомить, что мало не покажется, — и не сдержавшись, все-таки хлюпаю.

— Эээ, Аня, ты плачешь, что ли? Что случилось?

— Ничего, Вер. Спасибо за поздравление.

— Так дело не пойдет. А ну, выкладывай все. Что произошло? Вы же должны быть в кинотеатре сейчас.

— Должны. И были. Только там была еще одна с четвертым размером груди и очень умело поздравила Антона с моим праздником своим ртом, а потом и… — не выдерживаю и закрываю рот ладонью, чтобы не завыть прямо в трубку.

Порочная картина так и стоит перед глазами, и забыть ее я никогда не смогу.

— Ахереть. Ань, он что, прямо там… С ней?

— Угу.

— Вот это тварюка, я в шоке.

— Ладно, Вера, нет настроения мусолить это. Спасибо, что позвонила. Обнимаю.

— Давай, — ошарашенным голосом прощается подруга.