Полная версия книги - "Шелковый рай (СИ) - Серебрянская Виктория"
Закончив упражняться в «изящной» словесности, Мирайя язвительно буркнула:
— А вы не могли выбрать другое время для того, чтобы отравить свою домохозяйку? — И, не дожидаясь ответа от оторопевшей Али, добавила: — Сейчас буду.
«Сейчас» растянулось почти на час. Али вытолкала нас из комнаты, оставив в ней все, как было. В том числе и мертвое тело на полу. Я подумала, что Алиарна заботится о том, чтобы мы ненароком не затоптали улики, или что там обычно ищут законники. Но оказалось, что моя приемная мать всего лишь вознамерилась накормить всех нас обедом и с этой целью она загнала нас в общую столовую. Только Кристиан избежал этой сомнительной участи, так как остался по моему приказу под дверью, сторожить, чтоб никто не входил в комнату и не уничтожил или подбросил чего.
Алиарна недоуменно пожала плечами, услышав мой приказ и аргумент, но вмешиваться и отменять его не стала. Зато, не иначе как в наказание, поставила передо мной огромную тарелку, доверху наполненную едой:
— Ешь, пока есть время. А то так и останешься голодной.
С последним утверждением я могла бы поспорить. Кусок в горло не лез, а перед глазами стояло страшное синее лицо умершей женщины. Но Али была непреклонна:
— Съешь хоть что-то. Тебе это необходимо.
С отвращением и ужасом отпихнув от себя соусник, я буркнула:
— Я не беременна, а поэтому разгрузочные дни даже полезны.
Проследив за моим жестом, Али покачала головой:
— Лина, я могу понять твою реакцию. Но не стоит все же отказываться от еды. Тебе понадобятся силы. А если опасаешься, можно заставить кого-то из гаремных все пробовать перед тобой.
Я в это момент как раз положила в рот кусочек рыбы. И пара немедленно встала у меня поперек горла. Закашлявшись так, что на глазах выступили слезы, я с трудом смогла выдавить:
— Али, не шути так. Даже если эти мужчины бесправные гаремные, я все равно не смогу заставить их рисковать своей жизнью.
Али хмыкнула:
— С чего ты взяла, что кого-то нужно заставлять? Не буду расписываться за всех, уверена, кто-то и не захочет участвовать в таком сомнительном предприятии, но большинство добровольно и с радостью станут дегустировать для тебя еду даже с риском быть отравленными. — Я застыла, потрясенно глядя на приемную мать, а она цинично усмехнулась: — Не удивляйся. Ты наследница, поэтому сейчас все кроме моих мужей будут стараться выслужится перед тобой. У тебя всего два супруга, так что если сильно постараться, то можно стать третьим. Или хотя бы любимым наложником.
Меня передернуло. То есть, в принципе, то, что на место моего супруга полно желающих, для меня уже давно не было новостью. Но вот то, что этого места могут добиваться с риском для жизни, меня в очередной раз шокировало. Это как же нужно не ценить свою шкуру, чтобы так рисковать? То ли я, пройдя уже через целую череду бед и потерь, все равно еще оставалась девочкой-ромашкой, то ли мне все же не хватало большой доли эренсийского цинизма, чтобы так относиться к мужчинам.
Мне было очень неприятно обдумывать эту проблему. Моя личная жизнь оказалась тем единственным затруднением, от которого я все время норовила как страус спрятать голову в песок. И в этот раз мне относительно повезло. Развить вопрос моего замужества и гарема Алиарне не дало появление главной безопасницы Эренсии.
Мирайя тяжело ввалилась в столовую и свалилась на ближайший стул. Один из мужей Алиарны, проводивший безопасницу к нам, едва успел придержать для нее мебель, чтобы Мирайя не упала и не ушиблась. Мы тревожно переглянулись. А Мирайя, не заботясь о приличиях, расстегнула несколько верхних застежек мундира и тяжело перевела дух:
— Дайте попить и рассказывайте, что у вас произошло. А я пока передохну.
Мирайя не скрывала от нас усталости. Переутомлением от нее так и веяло, как слишком дешевым парфюмом. Да и форма Мирайи, всегда выглядевшая как с иголочки, сегодня была измята, запылена и в каких-то непонятных пятнах. На этом фоне гладко зачесанные волосы эренсийки навевали мысль о том, что она причесалась в мобиле перед тем, как идти в дом.
Али собственноручно налила в стакан какого-то сока и поднесла Мирайе:
— Что случилось? Что-то серьезное?
Мирайя выцедила последние капли жидкости. И только после этого ответила, возвращая стакан:
— Зарегистрирована несанкционированная посадка на поверхность планеты космического катера. Экипаж ищем.
Сама не знаю, чего я ожидала от визита Мирайи, но ее усталое безразличие меня разочаровало. Мирайя только видео просмотрела внимательно и кивнула:
— Сделайте мне копию. И положите во что-то образец яда. Я закину своим спецам в лабораторию. Труп можно убирать. Вашей вины в смерти женщины нет. Она прекрасно понимала, что ее ждет в случае провала и поимки, и потому предпочла сама выпить яд, вместо того чтобы предстать перед правосудием.
На этом все следственные действия были завершены. Я растерялась. А как же поиски заказчика моего убийства? Ведь почти со стопроцентной уверенностью можно было утверждать, что Дора причастна и к смерти блондинки Рамины. А ведь вместе с ней закончил свое существование весь род. Так неужели несанкционированная посадка какого-то катера важнее, чем поиски той, чьи руки образно выражаясь по локоть в крови?
Порядок в комнате наводили гаремные из низших. Приглядывать за ними остался Марк. А я трусливо сбежала подальше, не желая видеть ни как будут выносить тело, ни как будут уничтожать остатки смертельного пира. И так эта сцена, когда Мирена выворачивается из рук Кристиана и опрокидывает в рот содержимое соусника, стояла у меня перед глазами, как живая. И я, пожалуй, впервые в жизни, не знала, что с этим делать.
Когда умерла мама, я была слишком маленькой, чтобы запомнить хоть какие-нибудь детали или эмоции. Ее просто не стало в моей жизни. И все. Какое-то время я за ней тосковала и плохо спала по ночам. Но в нас самой природой заложено, что дети быстрее и легче приспосабливаются к переменам. Мама навсегда осталась для меня светлым образом, волшебной феей, недоступной, далекой. Но чужой. Я не испытывала особого дискомфорта от ее отсутствия в моей жизни.
Потом пропал вместе со звездолетом Фил. Брат всегда был центром нашей семьи, маленьким солнышком нашей вселенной. Его любили все: я, папа, Джеймс, дядя Вернер, тетя Луиза и их дети. Поначалу мы еще надеялись, что это глупая случайная ошибка или какая-то мелкая авария. И звездолет вот-вот выйдет на связь. Но чем больше проходило времени, тем яснее было, что Филипп домой уже не вернется. Никогда. И семья наша, лишившись своего солнышка, начала дробиться на части. Джеймс, ранее бывавший у нас в доме каждый день, стал заглядывать все реже. Папа начал усиленно натаскивать меня вести бизнес, не замечая того, что не только Джеймс, но и его родной брат Вернер как-то отдалился от нас.
А потом во флайт, в котором дядя Вернер с семьей возвращался с загородного дома, попала одинокая молния. Очень удачно попала. Прямо в двигатель транспорта. Взрыв. И от нашей семьи остались папа и я.
Папа тогда словно высох и почернел. Я долго недоумевала, как могло случится так, что в защищенный со всех сторон и от всех случайностей транспорт, попал электрический разряд. Тем более, что на Земле уже несколько десятилетий успешно используются электронные улавливатели подобных разрядов. И для защиты населения Земли и строений н поверхности планеты, и для подпитки каких-то правительственных трасс. Но короткое расследование было категорично: взрыв произошел из-за попадания в двигатель электрического разряда высокого напряжения. А как так получилось, было делом десятым. И, по сути, никого не интересовало.
Я еще некоторое время пыталась найти хоть какое-то научное подтверждение выводам комиссии, перерывая в сети тонны информации. Но что может одна молодая и неопытная девчонка, только-только закончившая экономический вуз? Тем более, что после того, как мы остались вдвоем, мне пришлось взять на себя половину всей работы. Той, которую ранее делили на четверых. Но это продлилось недолго.