Полная версия книги - "Alex Virochovsky - MythagoWoodRus"

И, конечно, несколько дней я слышал � а пару раз и видел � маленький моноплан, круживший над восточной частью лесов. Два дня подряд самолет � Персиваль Проктор, я думаю � подлетал близко к райхоупскому лесу, поворачивал и исчезал вдали.

Потом, в Глостере, по дороге в банк, я опять увидел этот же самолет, или, во всяком случае, очень похожий и узнал, что он взлетает с аэродрома в Маклестоуне и проводит геодезической съемку города и всей области � около сорока квадратных миль � для министерства жилищного строительства. Если бы мне удалось убедить экипаж �ссудить� мне кресло пассажира, я мог бы пролететь над страной дубов и увидеть сердце леса сверху; уж туда никакая сверхъестественная защита не дотянется...

У ворот на аэродром стоял сержант ВВС; он молча проводил меня к маленькой группе ниссеновских бараков (* сборно-разборный барак полуцилиндрической формы из гофрированного железа; во время Первой мировой войны использовался в качестве временной армейской казармы или хозяйственной постройки; назван по имени автора конструкции � подполковника П.Ниссена), служивших офисами, пунктами управления и столовой. За оградой оказалось холоднее, чем снаружи. Неприятное ветхое место, никакой жизни, хотя где-то стучала пишущая машинка и слышался далекий смех.�

На взлетной полосе стояли два самолета, один явно на ремонте. С юго-востока дул сильный ветер, и большая часть его свистела по углам маленькой тесной комнаты, куда привел меня проводник.

Человеку, который улыбнулся мне, было немного за тридцать: густые волосы, блестящие глаза и отвратительный след от ожога на подбородке и левой щеке. На нем был мундир и погоны капитана ВВС, однако он расстегнул воротник рубашки и надел легкие туфли вместо положенных тяжелых ботинок. У него был уверенный и беззаботный вид. Пожав мне руку, он, однако, нахмурился и сказал: � Не уверен, что понимаю вашу просьбу, мистер Хаксли. Садитесь.

Я сел и уставился на очень подробную карту, расстеленную на его столе. Человека звали Гарри Китон, и, насколько я знал, во время войны он много летал. Шрам от ожога завораживал и, одновременно, ужасал, и он носил его с гордостью, как медаль, хотя гротескная отметка должна была мешать ему.�

Я с любопытством разглядывал его, он с не меньшим на меня, и через несколько мгновений нервно засмеялся. � Меня не каждый день просят ссудить самолет. Фермеры, иногда, если хотят посмотреть на фотографии своих домов сверху. И археологи, конечно. Эти всегда хотят закат или рассвет. Тени от солнца, понятно? Тогда лучше видны отметины на полях, старые фундаменты, и все такое... но вы хотите пролететь над лесом� верно?

Я кивнул, хотя и не мог показать на карте, где находится имение Райхоуп. � Это лес недалеко от моего дома, достаточно большой. Я бы хотел пролететь над его серединой и сделать пару фотографий.