Полная версия книги - "Сын помещика (СИ) - Семин Никита"
— Госпожа Зубова просит вас навестить ее в гримерке, — подошел к нам служащий театра.
Заинтригованные, мы отставили свои бокалы и покинули буфет. Тот же служащий и проводил нас в нужное место.
— Сергей, Роман, — улыбнулась нам тетя, — позвольте вам представить — Герман Миллер, — повернулась она к мужчине, который стоял рядом с ней.
Мы поприветствовали известного в Дубовке промышленника, после чего тетя сказала, что ей нужно проверить актеров, и покинула нас. Свое обещание помочь во встрече она выполнила, а дальше уже мы сами.
— Герман Христианович, рад знакомству, — пожал мужчине руку отец.
— Взаимно, Сергей Александрович. Роман Сергеевич, — уделил он и мне внимание. — София Александровна сказала, что у вас есть ко мне какое-то дело. Пустяковое по ее мнению. Так чем же я могу вам помочь?
— Мы планируем усовершенствовать лесопилку на своей земле, но вот беда — нет толкового инженера, чтобы посоветоваться. А у вас завод с самым передовым оборудованием, и мастера там — высшей квалификации. Будем вам премного благодарны, если позволите поговорить с одним из них, кто в технике понимает. В долгу не останемся.
Миллер задумался на минуту. Такой разговор для него ничего не стоил, а вот поиметь с нас он что-то мог. И сейчас, как я думаю, он оценивал — а что именно можно с нас взять. Следующие слова мужчины подтвердили мое предположение.
— Если мой инженер вам поможет, то я готов выкупать вашу продукцию, что получится сверх текущих возможностей вашей лесопилки… со скидкой в течение года.
— И какова… величина скидки? — уточнил отец.
— Мне нравится цифра пятнадцать. Слышал, Роману Сергеевичу как раз столько в этом году минуло лет?
Теперь задумался уже отец. Скидка в пятнадцать процентов — это серьезно. Но с другой стороны — всего в течение года и лишь в том случае, если инженер поможет нам. Выгода получалась обоюдной. Мы не только получаем совет специалиста, но и рынок сбыта товара на целый год. А Миллер — приобретает доски по минимальной стоимости, чего в ином случае мог и не получить. Ведь цены в связи со спросом государства на доски выросли. Ну а когда год закончится, уже никто не мешает нам поднять ценник без урона для репутации.
— Ваше предложение очень интересно, — отец пришел к тем же выводам, что и я. — Если советы вашего инженера помогут нам в усовершенствовании своего производства, то можете положиться на нас. Доски вы получите. И в течение года — с так приятной вашему глазу цифрой в скидке.
— Тогда жду вас завтра, часам к одиннадцати.
Распрощавшись с немцем, мы вернулись в бар. Разговор прошел довольно быстро и без долгого торга — вот что значит, когда обе стороны оказались заинтересованы в предложении друг друга. Не знаю, подходила ли тетушка к купцу Небесчетному, но может и к лучшему, что мы с ним не договаривались. Насколько мне известно, у него есть и своя лесопилка. Доски у нас он бы точно не покупал, да и не факт, что вообще дал бы толкового инженера. Это же он своими руками себе конкурента бы сделал. О таком его производстве я узнал уже здесь, в театре, когда мельком услышал разговор двух мужчин о желании обновить себе забор около дома. Те как раз и обсуждали, что самые лучшие и ровные доски как раз у Ивана Небесчетного можно взять.
Гости театра постепенно расслаблялись. Алкоголь начинал действовать и, хоть никто и не напивался, но общий гул в буфете изрядно повысился. Слышался звонкий смех дам, густой бас мужчин, даже в углу вышел флейтист и начал выдавать незатейливую мелодию. На него отвлеклись лишь на минуту, а потом вернулись к разговорам. Люди отдыхали, правда я уверен, что и деловые вопросы тоже здесь решались. Как вот у нас с господином Миллером.
— А почему мы с Германом Христиановичем здесь не могли поговорить? — задал я мучивший меня вопрос отцу.
— Софья же обещала нас свести с нужными людьми, — пожал плечами он. — А самой ей сюда выходить — так это надо со всеми гостями будет поздороваться, хоть минуту внимания, а уделить, как хозяйке. А ей сейчас надо перед спектаклем все проверить, чтобы накладок не было. Ну и сам факт того, что она нас свела перед всеми с Миллером, не прошел бы незамеченным. Наоборот, привлек бы излишнее внимание. Вопрос то пустяковый в целом, чисто деловой. Зачем нам чужой интерес?
— Но бывает, что нужно и наоборот? — тут же заметил его уточнение.
— Конечно. Но у нас иной случай.
Получив разъяснения, дальше я уже просто ждал начала постановки. Вскоре позвонили в колокольчик, который заменял здесь звонок, предупреждая о скором начале представления. Люди стали степенно вставать из-за столов, кто-то поспешил в уборные — оправиться. Я тоже сбегал. И уже не удивлялся, когда увидел примерно то же самое, что и в квартире Маргариты Игоревны на месте туалета.
Ну а потом мы прошли в зал. Здесь не было отдельных лож, настолько денег у Зубовых все же не хватило. Однако каждый ряд чуть возвышался над впереди стоящим. Всего десять рядов по двенадцать мест. Для нас был выделен первый ряд. Очевидно, тетушка придерживала его до самого конца для самых важных гостей. Сразу стало понятно ее отношение к нам. Это было приятно. Вроде бы и чужой человек для меня, а прошлого Романа с Сергеем Александровичем она несколько месяцев не видела, но родственные связи не забывает и оказывает всяческое содействие. Уверен, отец для нее то же самое готов сделать в меру своих сил.
Но вот все расселись, и началась постановка. И в чем-то я был удивлен — София Александровна подготовила спектакль по поэме Пушкина «Руслан и Людмила». Сбоку слева стоял рояль, создающий музыкальное сопровождение. Под потолком висели люстры, освещая зал. Не электрические, понятно, а свечные, что создавало полумрак. Сама сцена освещалась зеркалами, возле которых стояли керосиновые лампы. Их свет зеркала и перенаправляли на сцену. И никаких микрофонов, артистам приходилось вести свои партии максимально громко, чтобы услышал весь зал. И вот лично мне с первого ряда казалось, будто они кричат, что смазывало эффект искренности выступления. В жизни конечно никто криком не разговаривает.
Но тетушка постаралась. Неизвестный мне художник подготовил отличные декорации, если делать скидку на текущие возможности как самих Зубовых, так и промышленности. Хотя их уровень, если сравнивать с будущим, был равен примерно университетской самодеятельности.
В целом мне выступление понравилось. А на фоне отсутствия телевидения, не говоря уж про интернет, и вовсе — настоящий глоток свежего воздуха в области досуга. Понятно, почему здесь настоящий аншлаг — все места были заняты. Даже паре человек поставили дополнительные места в проходе. И только потом до меня дошло, почему только лишь паре — это же из-за нас с отцом! На такое мероприятие наверняка записываются заранее, еще и в очереди стоят. А тут — мы, как снег на голову. Тут поневоле проникнешься еще большим уважением к родственным отношениям с Софьей Александровной и к ней самой.
После выступления актеры вернулись на сцену, чтобы поклониться зрителям. Поднялась и сама Софья Александровна. Откланявшись под бурные аплодисменты и крики «Браво», тетя заявила, что спектакль будет повторен как обычно в субботу, после чего будет ставиться раз в неделю в течение месяца. На этом она завершила свою речь и предложила пройти в буфет.
На выходе из зала возникла небольшая очередь. Но это обычное и неистребимое явление. Однако оказалось, что был еще один фактор, из-за которого люди выходили с небольшой задержкой:
— Вам подать экипаж сразу, или вы еще задержитесь? — услышал я учтивый голос лакея, который стоял в дверях.
— Задержусь, — ответил ему старик, идущий под руку с женой, после чего дошла очередь и до нас.
— Вам подать экипаж сразу, или вы еще задержитесь? — как болванчик повторил он фразу уже нам.
— Сразу, — ответил отец.
— Как вам будет угодно. Вам сообщат, когда можно выходить. На улице дождь.
Молча кивнув, мы двинулись в холл. Тут уже собралась небольшая толпа из желающих отправиться домой. Около распахнутого окна стояло несколько мужчин и дам и курили. Отец направился к ним, намереваясь присоединиться. Я же пошел в гардероб за тальмой. После чего подошел к свободному окну и выглянул. Из-за темноты и дождя было сложно что-то рассмотреть, но когда глаза привыкли, заметил, что множество пролеток, дрожек и тарантасов выстроилось в ряд вдоль улицы. Собственной парковки у театра не было, вот и приходилось кучерам ютиться вдоль проезжей части. Между транспортом сновал подросток-слуга и то одно, то другое транспортное средство двигалось с места и подъезжало ко входу. Тут же стоящий возле дверей лакей громко объявлял, чей транспорт прибыл, после чего гость шел к выходу. Очевидно, здесь уже знали вкусы завсегдатаев — кто любит сразу же отправиться домой, а кто предпочтет задержаться, потому что много времени у слуг на это не уходило. Преимущественно пролетки находились близко к театру, и очередь двигалась относительно быстро. Пока не дошла до нас. Вот тут подростку пришлось долго побегать поискать наш тарантас, который оказался чуть ли не в конце длиной вереницы ожидающих своих господ кучеров. И Корнею тоже понадобилось время, чтобы доехать до крыльца театра. Но в итоге мы все же покинули заведение, отправившись домой. Наконец-то. А то меня уже откровенно тянуло в сон. И стоило мне вернуться в предоставленную комнату и упасть на кровать, как я тут же отрубился.